В Международный женский день видеозал калининградского ИЦАЭ превратился в мостик космического корабля «Легат», по легенде отправленного в межзвездную экспедицию для изучения «червоточин» в пространстве-времени. Участники игры «Контакт-2117» взяли на себя роли членов экипажа космического судна, разделившись на пилотов, биотехнологов, ксенопсихологов, экзобиологов, астрофизиков, кибернетиков, энергетиков и дата-аналитиков — именно эти профессии, по мнению авторов игры, будут востребованы в космической отрасли через 100 лет. Реальности атмосфере происходящего добавляли специально созданные участниками костюмы, да и сама обстановка видеозала ИЦАЭ со множеством мониторов и большим экраном, на который организаторы выводили всю информацию, располагала к максимальному погружению в мир будущего.

По сюжету 12 игроков представляли собой экипаж звездолета будущего, который прибыл в дальнюю звездную систему, исследовал ее и справлялся с непростыми условиями нахождения в ней. Кульминацией стала встреча с инопланетянами, психология и культура которых была столь отлична от нашей, что найти с ними общий язык было очень непросто.

Игра была построена на эффективном взаимодействии игроков друг с другом: пилоты прокладывали курс, энергетики распределяли ресурсы реактора на различные нужды, ученые производили исследования. Всё это рассчитывалось на сервере в сети, к которому игроки получали доступ с собственных ноутбуков и смартфонов.

Александр Митрин, организатор игры «Контакт-2117»:

«Как организаторы, мы ставили перед собой задачу смоделировать коммуникацию людей в условиях принятия сложных, в том числе этически, решений. И, конечно, представить, каким мог бы быть Контакт. Мы сами разрабатывали программное обеспечение, и, к сожалению, не обошлось без технических накладок. Однако мы будем развивать систему дальше».

Валерия Лобанова, организатор игры «Контакт-2117»:

«Это первая для нас игра с таким серьезным техническим оснащением, поэтому мы позиционировали ее скорее как эксперимент и творческий проект для друзей. Однако в дальнейшем мы готовы проводить подобные проекты, например, в образовательных целях».

Майя, участник игры «Контакт-2117», глава экспедиции:

«Контакт-2117» — игра не только про встречу принципиально разных цивилизаций. Это еще и игра про взаимодействие двенадцати принципиально разных людей. Полет, который начинается в спокойной обстановке научной экспедиции, внезапно превращается в переговоры в экстремальных условиях, где от слаженности действий команды зависит не просто многое – зависит все. И важным становится то общее, что в нас есть, а не то, что нас разделяет. И это было игрой про разделение на своих и чужих (во всех смыслах этого слова), если обстоятельства не требовали найти общий язык и с чужими – общий для всех рас».

Выдержки из дневника руководителя экспедиции «Контакт-2117»:

— Экипажу занять свои места. Приготовиться к отлету.

Я произношу эти слова и окидываю взглядом экипаж. Все и так готовы к отлету, все на своих местах, все смотрят в мониторы.

— Энергетики, подать энергию. 60 на двигатели, 20 на отражатели.

Энергетиков двое, и я уже знаю, что главное – не отпускать их вдвоем в машинное отделение. Иначе по возвращении они могут невзначай отключить систему жизнеобеспечения.

— Пилоты, расчет курса.

Пилотов трое, а опыт есть только у Воронова. Ивини едва закончила академию, как ей дали место в этой миссии. Уверена, ее родители-миллионеры тут ни при чем. А третьему вообще не до пустяков, он ищет братьев по разуму. Удачи.

— Дата-аналитики, что в эфире?

Я и так знаю, что в эфире. Станция «Гюйгенс» сообщает о возмущении поля Олдерстона и желает нам удачного полета. Но все же спрашиваю. Тяну время.

Фэйт поднимает большой палец, показывая, что все путем. Ее второй специальностью значится «ксенопсихология», хотя где, а главное зачем на Земле можно получить такую специальность – не представляю. Меламори не откликается, занятая какими-то расчетами. На экране перед ней формулы, которых я не понимаю. Странная девушка, себе на уме. Единственная из экипажа, о которой наша информационная система не знает вообще ничего.

Прежде, чем отдать приказ отправляться к ПВ-переходу в новую систему, я мельком смотрю на остальных. Астрофизик чем-то занят, хотя заниматься ему пока вроде бы и нечем. Его работа начнется, когда прибудем к Nova-P105 и начнем исследование, которое, как мы все надеемся, позволит нам создавать искусственные ПВ-туннели. Это важно. Это значит – свобода полетов для всего человечества.

Полина откровенно скучает. Для нее, медика и биотехнолога, работы пока нет и не предвидится. Это меня беспокоит. Я читала ее досье и в курсе ее «специальных навыков». Если она _слишком_ заскучает, ее не остановит даже наш безопасник.

Безопасник беспокоит меня не меньше. Есть в его биографии довольно большая и подозрительная лакуна. Какая-то неясная реабилитация после неизвестной травмы при невыясненных обстоятельствах. Невольно задашься вопросом, а хорошо ли его реабилитировали.

И лингвист. Лесли. Вернее, LESLI – L-100790 Experimental System of Language Integration. Синтетик. Черт, не доверяю синтетикам.

— Поехали, — говорю я. Это традиция.

Если бы они знали, что я готова на все, лишь бы не возвращаться на планету, они бы мне тоже не доверяли.

Пол едва заметно вздрагивает. И корабль летит.

***

При слове «инопланетяне» обычно представляешь либо истекающих кислотой Чужих, либо зеленых человечков, похищающих людей для опытов, и правительство, которое все скрывает.

А потом, давно приняв как факт, что мы одни во Вселенной, ты встречаешь негуманоидную расу. И инопланетяне с нечеловеческой логикой, для которых зло с твоей точки зрения является основой морали, воспринимают тебя как равного по контакту, которому нужно только объяснить, в чем он заблуждается, и дальше можно создавать единую цивилизацию.

И еще одна раса. С нечеловеческой физиологией и нечеловеческой системой этики. Которая тоже воспринимает тебя как равного, которого нужно только чуть-чуть исправить, биомодифицировать, а если человечество не согласно – то согласия можно и не спрашивать, техническое превосходство позволяет избежать подобных формальностей. Во имя всеобщего блага.

Каждая из этих рас хочет тебя в союзники против другой. Каждой ты должен объяснить, что человечество не хочет меняться, спасибо за предложение, ваш контакт очень важен для нас, – и не развязать при этом межгалактическую войну.

Три несовместимых взгляда на жизнь, и каждый для его приверженцев – единственно верный.

Точки на радаре – чужие корабли. Строчки на экране приемника – требования, ультиматумы, просьбы о помощи. И ты продираешься сквозь бесконечные «непереводимо», которые выдает компьютер, потому что в человеческом языке нет слов, чтобы обозначить то, что хотят пришельцы. Но от того, как ты поймешь их и что ответишь, зависит будущее всей человеческой расы.

Да. Внезапно ты и твой экипаж решаете за все человечество.

***

— Компьютер, вывести сообщение на главный экран.

Я обвожу взглядом экипаж. Энергетики перекидывают энергию с двигателей на отражатели и обратно – в зависимости от того, что сейчас пишут нам братья по разуму. Пилоты – все трое – заняты расчетами, проложили уже десяток курсов – на все случаи. Астрофизик и один из дата-аналитиков заканчивают расчеты для автопилота, который должен доставить данные на Землю (да-да, мы тут вообще-то с важной научной миссией), если что-то случится. Никто не произносит вслух, но все знают, что может случиться. Остальные собрались возле терминала.

— Что мы им ответим?

Что вообще на это можно ответить? Меня учили не вести переговоры с террористами. Меня учили в них стрелять.

Каждый из нас сейчас готов умереть, чтобы спасти Землю. Вот только смерть никого не спасет. А компромисс – может.

А значит, мы обязаны его найти.